Спасет ли аквакультура дикого лосося?

 

Один из больных — вопрос поддержки государством развития аквакультуры. Какого диалога ждут сахалинские рыбоводы с властью, накануне съезда рыбаков, прошедшего 26 февраля в Москве, состоялся разговор с его делегатом, руководителем Ассоциации лососёвых рыбоводных заводов Сахалинской области Кириллом Проскуряковым.Спасет ли аквакультура дикого лосося?Кирилл Александрович Проскуряков родился в Сахалинской области, закончил СахГУ по специальности биология с дополнительной специальностью химия. В 2008 — аспирантуру Института биологии гена Российской академии наук, защитил диссертацию по биологии. Кандидат биологических наук.

 

2005-2008 годы — старший лаборант-исследователь, Институт биологии гена РАН (Москва), 2008-2009 гг. — заместитель директора по воспроизводству ЗАО "МТЛ-Салмон" (Москва). 2009-2010 гг. — заместитель директора по воспроизводству ООО "Дельта" (Южно-Сахалинск). С 2011 — заместитель гендиректора по воспроизводству "ООО Салмо" (Южно-Сахалинск). С 2014 г. — заместитель гендиректора ООО "Компания "Тунайча". С 2012 — исполнительный директор Ассоциации лососевых рыбоводных заводов Сахалинской области.

 

— Кирилл Александрович, убавилось ли проблем у рыбоводов? Расскажите о них в общих чертах.

 

— Для нас на сегодняшний день актуальным является вопрос поддержки государством частного бизнеса. Причём, речь идёт даже не о материальной поддержке, а об административной, о создании правил, которые бы не ограничивали бизнес, а расширяли наше поле деятельности. Однако слова представителей власти, к сожалению, часто расходятся с делом, и претворяется в жизнь не совсем то, что декларируется.

 

— Каких законодательных решений ждут предприятия, занимающиеся искусственным воспроизводством лосося? Сколько их на островах?

 

— Сегодня в Сахалинской области действует 28 частных рыбоводных предприятий, которые эксплуатируют 38 ЛРЗ. Большинство из нас ждут, когда примут изменения в закон об аквакультуре, которые позволят нам сместить режим ведения хозяйственной деятельности с искусственного воспроизводства на пастбищную аквакультуру. В 2013 году, принимая закон об аквакультуре, законодатель по каким-то причинам забыл предоставить действующим сахалинским ЛРЗ приоритетное право на рыбоводные участки, в отличие от предприятий той же европейской части России.

 

— В конце прошлого года прозвучали оптимистичные прогнозы — возможность увеличения ресурсной базы с 2018 года власти связывали с выделением квот на инвестиционные цели, развитием рыбоводства и морской аквакультуры. Значит, можно говорить о стабильности бизнеса?

 

— О стабильности бизнеса говорить пока не приходится, рыбоводы ждут, когда изменятся правила игры, которые пока устанавливаются лишь на год. Я говорю о Сахалинской области. Мы все здесь пока находимся в некоем переходном периоде и никак не можем из него выйти, двигаясь собственной трудной дорогой. Самое интересное, что основные проблемы для нас создают наши коллеги по цеху — рыбопромышленники, которые на фоне общего снижения численности подходов тихоокеанских лососей развивать аквакультуру не хотят, а хотят просто добывать заводскую рыбу. Печально то, что в борьбе за ресурс они доходят до откровенной лжи. А нам ежегодно приходится доказывать, что выращенный нами "барашек" — наш, а не того парня, который громче всех орет: "Дайте мне ловить! Я хороший!". Эти хорошие ребята вместо того, чтобы думать о будущем, гребли рыбу и думали, что так будет всегда.

 

Что касается чиновников, то нельзя сказать, что нас не поддерживают. Росрыболовство, подведомственные ему организации, отраслевая наука, несмотря на конфликтность ситуации, стараются нас понять и не дают развалиться добрым начинаниям. Даже притом, что мы не всегда видим одинаково пути решения существующих проблем…

 

— От чиновников, курирующих рыбную отрасль, прозвучали удручающие выводы — на Сахалине 46 рыбоводных заводов, а рыбы в 2017 году не было. На Камчатке заводов всего пять, а рыба побила все рекорды. Выходит, лососеводство — не выход. Какие меры, по-вашему, спасут сахалинского лосося?

 

— Я думаю, что этот вопрос следует разделить на несколько частей. Во-первых, рекордный улов рыбы на Камчатке никоим образом не связан с деятельностью рыбоводных заводов. Ну скажите мне, каким образом могут повлиять на рекордные уловы горбуши 5 лососевых рыбоводных заводов, выпускающих молодь кеты, кижуча и нерки?

 

А вот действия камчатских рыбаков, которые в последние 3-4 года на базе отраслевых объединений стали налаживать охрану основных нерестовых рек, однозначно оказывают положительное влияние на численность тихоокеанских лососей.

 

При этом в Сахалинской области в систематической охране нерестовых рек заняты единицы — компании, занимающиеся лососеводством, да ряд предприятий Смирныховского района.

 

Во-вторых, сложившаяся ситуация с подходами тихоокеанских лососей, по моему мнению, в большей степени связана с не антропогенными факторами, а с более глобальными явлениями климатического характера. Об этом говорилось на научной конференции "Современное состояние и перспективы развития лососевого хозяйства на Дальнем Востоке", которая состоялась 7-8 ноября 2017 года в Южно-Сахалинске.

 

А против глобальных катаклизмов не устоят ни 46 рыбоводных заводов, как в нашей области, ни 370, как в Японии, в которой, к слову, последние два года наблюдается резкий обвал возвратов тихоокеанских лососей.

 

Вся молодь — дикая, заводская обитает в одних и тех же условиях и районах. Соответственно, если идёт снижение численности дикой популяции по причине влияния негативных факторов на этапах, начиная с раннего морского периода жизни, и вплоть до нерестовой миграции, то и численность заводской популяции будет снижаться.

 

Функция лососевых рыбоводных заводов, если это не пастбищная аквакультура, сводится к выпуску большего количества молоди по сравнению со скатом с естественных нерестилищ при прочих равных условиях.

 

В настоящее время мы находимся на этапе снижения численности тихоокеанских лососей под действием природных факторов. Поэтому, что бы мы ни делали, изменить динамику численности в обратном направлении у нас не получится. Зато нам вполне под силу уменьшить степень её падения и увеличить показатель численности, при которой будет достигнуто дно.

 

— Что для этого необходимо?

 

— Необходимо сделать две вещи: естественные нерестилища должны работать максимально эффективно, а это значит, необходимо охранять реки, не давать их "вырезать".

 

И второе — перестать искать чёрную кошку в тёмной комнате, где её нет, и начинать стимулировать работу лососёвых рыбоводных заводов, поддерживать, давая возможность рыбоводам отказываться от перепрофилирования предприятий на выпуск экономически более целесообразных видов тихоокеанских лососей.

 

Само собой, без снижения существующей промысловой нагрузки тоже не обойтись.

 

— Какие задачи решает лососёвое рыбоводство?

 

— Для предпринимателя лососёвое рыбоводство решает самую главную задачу — источник возобновляемого ресурса, получение товара, который можно реализовать или переработать.

 

Ключевое здесь — возобновляемого ресурса. Этому подчинена вся наша деятельность. В целях поддержания и увеличения ресурсной базы рыбоводы оптимизируют свои производства, в том числе перестраивая их на экономически более целесообразные виды водных биоресурсов, апробируют и внедряют новые технологические решения, уделяют пристальное внимание охране естественных нерестилищ базовых водоёмов лососёвых рыбоводных заводов.

 

— Как вы относитесь к предложению объединять рыбопромысловые участки по принципу "одна река — один пользователь"?

 

— Для Сахалинской области — положительно. Реки у нас короткие, и наличие на них разных юридических лиц (читай, конкурентов) увеличит и без того немалое число конфликтов, существующих в прибрежном рыболовстве и рыбоводстве. А так "Один водоём — один пользователь" — базовая река ЛРЗ, в частности. Сам охраняешь, сам выращиваешь и сам добываешь.

 

Но для таких регионов, как Хабаровский и Камчатский края — это большая беда. Для них это фактически передел рыбного промысла, в результате которого многие понесут серьезные потери.

 

Источник: sakhalin.info